Полтава. Баталия, изменившая ход истории

История войн знает немало случаев, когда грандиозные победы и ужасные поражения почти ничего не меняли в судьбе народов и государств. Более того, порой бывало так, что сторона, победившая в генеральном сражении, все же проигрывала войну. В противоположность таким битвам Полтавская баталия стала событием, многое изменившим в европейской политике. Она вывела Россию в число великих европейских держав! Об этом —  статья «Армейского стандарта».

Грозный противник

При взгляде на политическую карту наших дней может показаться, что война между Россией и Швецией была чем-то вроде поединка великана с карликом. Сравнение численности населения двух стран еще более укрепит неискушенного читателя в этой мысли. Но это заблуждение.

К началу XVIII века Московское царство уже занимало огромную территорию, но многочисленностью населявшего ее народа похвастать не могло. Всего на обширнейших российских просторах насчитывалось примерно 12 миллионов жителей. Во Франции в ту пору проживало 22 миллиона человек!

А что тогда представляло собой Шведское королевство? Кроме территории собственно Швеции «дер гроссе кениг, дас шведишен кенигсрейх» владел также всей Финляндией, Эстонией, большей частью Латвии с Ригой, доброй половиной немецкой Померании и русским побережьем Финского залива, из-за обладания которым и началась война.

Общая численность жителей всех этих земель составляла 6 миллионов. Всего лишь вдвое меньше населения России. Примерно столько же людей жило в те годы в Англии, неоднократно успешно воевавшей с Францией. Так что ни о какой схватке гиганта с карликом речи быть не может!

Что же касается вооруженных сил, то тут сравнение было явно не в пользу России. Шведский флот, хоть и не мог на равных тягаться с английским, голландским или французским, но господствовал на Балтике, фактически являвшейся тогда внутренним морем Швеции.

Армия шведов со времен Тридцатилетней войны (1618–1648), в ходе которой она под командованием короля Густава-Адольфа нещадно громила всех противников, считалась лучшей в Европе.

Великая Северная война

Царь Петр Алексеевич поставил себе целью вернуть Московскому государству выход к Балтийскому морю, утраченный в годы Великой смуты. Задача эта, как мы уже видим, представлялась тогда очень непростой.

Чтобы успешно воевать со шведами, нужны были союзники. Петр стал искать их. Естественным давним противником Швеции являлась Дания, владевшая еще и Норвегией, на которую шведские короли тоже «имели виды». Эти две страны, кроме того, соперничали за господство на Балтике и за влияние на герцогство Шлезвиг-Гольштейн.

Кроме Дании Петру удалось привлечь в Северный союз курфюрста Саксонии Августа II Сильного, занимавшего тогда и польский королевский престол. Впрочем, сильным Август был только физически, соревнуясь в этом смысле с Петром на совместных пирушках. Силой духа он не отличался, как не отличался и особым умом, хотя был хитер, стараясь за счет русской крови и золота решать свои проблемы. Полководцем он был никудышным, да и королем отнюдь не выдающимся.

Что же касается шведской короны, то обладателем ее в 1697 году стал юный Карл XII. В 1700-м ему исполнилось всего 18 лет. Он грезил славой Александра Македонского и отличался не только воинственным и решительным характером, но и качествами великого полководца.

Войну начали Август II и датский король Фредерик IV. Первый в феврале 1700 года осадил Ригу. Успеха не добился. Второй в марте того же года вторгся в Голштинское герцогство.

Россия тогда еще находилась в состоянии войны с Османской империей, и Петр хотел при заключении мира с ней закрепить за собой Азов, прежде чем вступать в вооруженный конфликт со Швецией.

Только получив известие о заключении мирного договора с османами, Петр на следующий же день (30 августа по н.с.) объявил войну шведам. Ему еще не было известно, что 4 августа Карл высадился с 15-тясячной армией под Копенгагеном и через две недели принудил Данию к сепаратному миру.

 «Нарвская конфузия»

Петр двинул войска к Нарве, крупному городу-крепости у берега Финского залива. Он рассчитывал быстро сосредоточить под ее стенами 60 тыс. солдат, но из-за осенних дождей и распутицы смог начать осаду только в конце октября с армией в 35–40 тысяч человек. Тяжелая осадная артиллерия в русской армии отсутствовала, а огонь полевых пушек эффективностью не отличался. Взять Нарву в короткий срок не удалось.

Тем временем Карл XII прибыл в Пернов (Пярну). Там же, а также в Ревеле (Таллине) высадилось с кораблей подкрепление общей численностью в 10 тыс. солдат. Вместе с ними шведская армия на театре военных действий стала насчитывать 25 тыс. человек.

Дав утомленным морским переходом солдатам время отдохнуть, шведский король начал с остальными наступление. Одержав ряд небольших побед над русскими конными отрядами под общим командованием Бориса Шереметева, он в конце ноября двинулся на выручку Нарве.

30 ноября 12 тыс. шведов, атаковав в сильную пургу, прорвали растянутые в тонкую линию позиции русской армии и нанесли ей жестокое поражение.

Хотя лейб-гвардии Семеновский и Преображенский полки, Лефортовский гренадерский полк и часть дивизии Автонома Головина оказали на правом фланге ожесточенное сопротивление и не отступили до самого окончания битвы, а дивизия Адама Вейде так же стойко отбила все атаки шведов на левом фланге, сражение было проиграно.

Не зная истинной численности шведской армии, вполне сопоставимой с численностью продолжающих сражаться русских полков, обескураженное командование приняло решение капитулировать. По условиям капитуляции русская армия отходила без большей части знамен и почти без пушек. В нарушение условий шведы отобрали у солдат (кроме гвардейцев) их стрелковое и холодное оружие вместе со «всем скарбом».

Русские безвозвратные потери в 10 раз превысили потери шведов. Карл Нарвской победой не на шутку возгордился, предположив, что Россия долго не сможет оправиться от этого поражения. Желая разбить последнего врага, он двинул свои основные силы против саксонского курфюрста.

Но Петр верно и без излишнего трагизма оценил случившуюся «нарвскую конфузию». Уже после полтавского триумфа он справедливо заметил, что в победе «такого старого, обученного и практикованного войска», как шведское, над «неискусным» российским ничего удивительного не было.

Поражение не только не сломило его, но и заставило действовать с еще большей энергией: «…когда мы сие несчастие получили, тогда неволя леность отогнала и ко трудолюбию и искусству день и ночь принудила».

Первые «виктории»

Пользуясь передышкой, образовавшейся из-за отвлечения Карла XII на войну с Августом II Саксонским, Петр I с присущим ему неукротимым энтузиазмом занялся реорганизацией армии. Среди прочего он строго ограничил число иностранных офицеров в полках третью списочного состава. Такая мера была реакцией на недоверие солдат к командирам-«немцам», из-за чего во многом и случилась «нарвская конфузия».

Через год после нее русская армия начала новое наступление на шведские владения. 9 января 1702 года Б.П.Шереметев одержал первую победу в полевом сражении над армией Вольмара Шлиппенбаха при Эрестфере. Спустя полгода возведенный Петром в звание фельдмаршала Шереметев повторил свой успех. Разбитым у Гуммельсгофа вновь оказался Шлиппенбах.

В первом из этих сражений русская армия численно превосходила шведскую в несколько раз. Она одержала полную победу, наступая на противника. Во втором сражении численный перевес был менее чем двукратным. Русские, уже перестав робеть перед шведами, в этот раз устроили врагу настоящий разгром. Армия Петра быстро набирала силу.

Сам Петр, поручив командование Шереметеву, лично возглавил взятие нескольких шведских крепостей на берегах Невы и Ладоги. В 1703 году на месте располагавшегося в устье Невы Ниенштадта Петр основал Санкт-Петербург, а на отмели у острова Котлин —  форт Кроншлот, который надежно прикрыл со стороны моря ведущий к городу фарватер.

В 1704 году русские войска штурмом овладели Дерптом (Тарту) и Нарвой. Их успехи должны были насторожить шведского короля, но он по-прежнему не считал русскую армию серьезным противником.

Помыслы Карла всецело были обращены на Саксонию и Польшу, официально вступившую в войну после того, как послушная Карлу часть польского сейма низложила Августа и провозгласила королем Станислава Лещинского. Это вызвало неудовольствие большей части шляхты, объединившейся против нового монарха в Сандомирскую конфедерацию.

Карл разгромил польско-саксонско-русскую армию близ Варшавы (1705) и все же посадил своего ставленника на престол. А в 1706 году шведы нанесли сокрушительное поражение саксонской армии у Фрауштадта. При этом попавших к ним в плен солдат русского вспомогательного корпуса по приказу фельдмаршала Карла Густава Реншильда шведы, вопреки всем правилам ведения войны, изуверски убили.

Летом 1706 года Карл вступил с армией в пределы Саксонии. Деморализованный Август, боясь потерять еще и наследственный престол, заключил сепаратное мирное соглашение со Швецией. Он отказался от всех притязаний на польскую корону, от союза с Петром и обязался выплатить шведскому королю контрибуцию.

Стыдясь своего предательства, Август не сразу сообщил о нем союзнику и даже вынужден был принять участие в сражении со шведами при Калише. В этой битве, состоявшейся 29 октября 1706 года, русско-польско-саксонская армия учинила шведско-польскому войску жесточайший разгром.

Особо отличился в сражении Александр Меншиков. В решающий момент он лично возглавил атаку русской конницы, был ранен. Благодаря его храбрости и решительности шведы и сторонники Станислава Лещинского были наголову разгромлены. Из участвовавших в битве 7 тыс. шведов было убито и ранено 4 тыс., а еще 1800 сдались в плен вместе с командующим.

На пути к Полтаве

Выведя из войны последнего союзника Петра, Карл наконец-то приступил к подготовке похода на Москву. Он собрал в Саксонии 35-тысячную армию. Намереваясь сокрушить Россию, шведский король еще целый год занимался делами в Европе. Ему удалось принудить к заключению выгодных Швеции договоров австрийского императора. Тот опасался нападения Карла на фоне войны австрийцев с французами и восстания венгров.

Только в сентябре 1707 года шведская армия выступила в поход из Саксонии через Польшу в Россию.

В феврале 1708 года войско Карла после тяжелого похода вступило в Гродно. Командовавший русской конницей Меншиков в сражения с превосходящими силами шведов не вступал, но, маневрируя, всегда находился поблизости от врага. В начале лета Карл двинулся к Смоленску и 14 июля (по н.с.) у селения Головчин нанес удар по занявшей пассивную оборонительную позицию русской армии.

Силы были примерно равны (по 38 тыс. человек), но в сражении с обеих сторон приняла участие только их часть. Дивизия Аникиты Репнина отступила после первого натиска шведов, которых возглавлял сам король. Вскоре отступление перешло в беспорядочное бегство.

Занимавшие позиции рядом русские части тоже вынуждены были отойти, но отход они совершили организованно и в полном порядке. Преследовать русских Карл не решился.

Командовавший всеми русскими силами Шереметев не поддержал дивизию Репнина, что в числе прочего привело к поражению. Вскоре прибывший к армии Петр был разгневан и приказал отдать под суд Репнина и даже Генриха фон дер Гольца, чьи войска отступили организованно. А ведь никакого разгрома не было! Это говорит о возросших требованиях царя к стойкости и боеспособности русской армии. Неудивительно поэтому, что головчинская победа стала последним успехом шведов в этой войне.

Не оставляя врагу продовольствия и корма для лошадей, армия Петра I отступала, беспокоя шведскую наскоками конницы. Вражеские фуражиры нигде не могли добыть запасов. Поход через Смоленск на Москву стал попросту невозможен. Карл принял решение двигаться в Малороссию, где его войску был обещан радушный прием и поддержка со стороны изменившего Петру гетмана Мазепы.

Ожидавшийся шведами огромный обоз с продовольствием и боеприпасами шел на соединение с главными силами Карла под прикрытием 13 тыс. солдат во главе с опытным и храбрым генералом Адамом Людвигом Левенгауптом, ни разу еще не битым. Петр посчитал недопустимым его подход на помощь армии короля. Посадив часть пехоты на лошадей, он двинулся с ней и конницей на перехват вражеского обоза.

У деревни Лесной 9 октября 1708 года 12 тыс. русских пехотинцев и всадников атаковали войско Левенгаупта и нанесли ему решительное поражение. Весь обоз, 17 пушек и 44 знамени достались русским. Убедительная победа была одержана над немного численно превосходившим шведским войском.

Хотя половине солдат Левенгаупта и удалось впоследствии примкнуть к армии Карла, но вместо сильного подкрепления и обильных припасов генерал привел с собой лишь 6 тыс. изможденных, оборванных, голодных и деморализованных людей. Недаром впоследствии Петр назвал победу у Лесной «матерью Полтавской виктории».

Стезей Иуды

Карл, направляясь с армией в Малороссию, или, как ее еще тогда называли, Гетманщину, рассчитывал на содействие своим планам со стороны Ивана Мазепы. В тайной переписке со шведским королем малороссийский гетман обещал ему обеспечение армии всем необходимым, а также переход на сторону врага всего реестрового и запорожского казачества.

Что побудило очень немолодого уже гетмана на старости лет перечеркнуть долгие годы службы Русскому государству и стать на путь измены и предательства? Современные украинские, с позволения сказать, историки находят в его подлом поступке чуть ли не благородное стремление создать независимое от Москвы государство и «дать свободу» украинскому народу.

Всерьез воспринимать такую версию могут только те, кто и такого же иуду —  Выговского, и нацистского прихвостня Бандеру рисуют едва ли не с нимбом над головой. А отношение к Мазепе здравомыслящих людей очень хорошо продемонстрировали приехавшие не так давно на экскурсию к месту битвы под Полтавой шведские туристы. Увидев поставленный в годы «незалежности» памятник этому гетману, они не смогли сдержать возглас изумления: «А разве предателям ставят памятники?!».

Мазепа —  подлый предатель. Тут сомнений нет. Вопрос в том, почему он совершил такую гнусность. Есть две версии. Согласно первой, гетман затаил злобу на Петра, который как-то в ходе спора на пирушке отвесил Мазепе пощечину. Происхождением гетман был из мелких польских шляхтичей, спесивость которых давно стала «притчей во языцех», и потому полностью отбрасывать эту версию не стоит.

Не важно, что после случившегося царь попросил у подданного прощения. Петр, как известно, был очень вспыльчив, но отходчив и не считал для себя зазорным признать собственную неправоту. И до этого случая, и после он нередко называл Мазепу отцом, в знак уважения к его возрасту и заслугам.

Гетман же был совсем иного нрава. «Скрыв наружно злобу, запечатлел ее в сердце своем», —  сообщает в «Истории русов, или Малой Руси» архиепископ Георгий Кониский.

И все же вторая версия кажется куда более достоверной и основательной. Зная о планах Карла XII после победы над Московией расчленить ее на несколько отдельных княжеств, Мазепа возжелал самодержавной власти над Малороссией. И здесь опять же взыграли его личные амбиции.

В то, что «король Шведский, всегда победоносный, и коего вся Европа уважает и трепещет, победит царя Российскаго», гетман верил твердо и искренне.

Нынешние украинские последователи Мазепы на стезе Иуды тоже искренне убеждены, что «дикие московиты» тягаться с «цивилизованной Европой» не могут, что вот-вот рухнет Россия под дружным натиском «цивилизаторов» с Запада.

Так спустя 200 лет, скорее всего, думал и Бандера со своими последователями, присягая фашистскому рейху. Оправдались ли их ожидания?

Прав, видно, Василий Ключевский, который писал, что история ничему не учит. Она только лишь наказывает за плохо выученные уроки.

В течение трех веков наши историки «политкорректно» не акцентировали внимание на том факте, что на сторону шведов перешло не 2–3 тысячи казаков, как обычно об этом писали, а гораздо больше.

Под Полтавой казаков было примерно 10 тыс. Из них 7 тыс. —  запорожцы. А вот реестровых казаков с Мазепой действительно пришло 3 тыс. Не считая тех, кого гетман оставил оборонять свою резиденцию —  укрепленный город Батурин. Этот городок был захвачен штурмом отрядом под водительством Меншикова. Взяв Батурин, соратник Петра упредил шведов, надеявшихся найти там запасы еды и арсенал, заботливо приготовленные для них Мазепой. Карлу пришлось продолжить путь к Полтаве все так же «налегке».

Если не грешить против истины, то соотношение казаков, перешедших вслед за Мазепой на сторону шведов, и тех, кто остался верен царю, примерно 1:3. Это если учитывать запорожских. Из реестровых предателем оказался лишь каждый десятый.

И все же казачье войско не было полностью благонадежным. Даже те, кто подчинился Ивану Скоропадскому, избранному по настоянию Петра новым гетманом, тоже едва не перешли на сторону врага, когда в ходе Полтавской битвы им показалось, что шведы побеждают.

А вот что касается простых малороссийских селян, то они в подавляющем большинстве своем, как и большинство простого люда в городах, искренне заняли сторону единоверных им русских, считая шведов «басурманами и нехристями».

Нет, правда, каких-либо фактов и свидетельств, подтверждающих активное участие жителей Полтавы в обороне города от врага. Рассказы о полтавских ополченцах —  все та же дань «политкорректности». Но укрепления строить полтавчане помогали и шведам сдаваться не желали.

 «И грянул бой!..»

Осада шведами Полтавы длилась к моменту битвы два месяца. За это время было предпринято двадцать(!) безуспешных штурмов. Армия Карла потеряла в ходе осады от пяти до шести тысяч солдат, но крепость держалась. Однако силы и боеприпасы у осажденных были на исходе. Поэтому решение Карла дать стянувшейся к Полтаве русской армии генеральное сражение оказалось для гарнизона как нельзя кстати.

Ранним утром 8 июля 1709 года шведская армия устремилась в атаку на русские редуты. Четыре из них располагались в линию, перпендикулярную фронтальной. Это, по замыслу Петра, должно было разделить атакующие шведские колонны и нарушить общее управление вражескими войсками. Идея оказалась весьма плодотворной.

Первый этап сражения прошел на фронтальной линии редутов. Кавалерия под командованием Меншикова занимала промежутки между редутами и успешно отражала атаки шведской конницы. Гарнизоны укреплений огнем пушек и ружей отбивали наступление вражеской пехоты. Шведская армия понесла значительные потери.

Обескровленный пехотный отряд генерала Карла Густава Рооса и потрепанный в бою разведывательный кавалерийский отряд Вольмара фон Шлиппенбаха в дыму и неразберихе дезориентировались, подверглись атаке посланных Петром русских частей и сдались в плен.

Тем временем Карл, формально передавший из-за полученного незадолго до битвы ранения общее командование армией фельдмаршалу Реншильду, приказал пехоте поддержать атаку конницы между редутами. Меншиков же получил от Петра приказ отступить, но не стал его исполнять, желая нанести шведам поражение уже на этом этапе битвы.

Он справедливо заметил, что отступить в медленном темпе можно только при поддержке конницы пехотой, иначе отход будет походить на бегство. Петр пехоты ему не прислал, но при этом все же настоял на отступлении.

Произошло то, чего Меншиков опасался. Его кавалерии пришлось примерно три километра проскакать назад галопом, и стороннему наблюдателю могло показаться, что русская конница бежит с поля боя. Именно в этот момент в рядах казаков Скоропадского началось брожение, и они чуть не перешли на сторону противника.

После преодоления линии русских редутов поредевшая шведская армия стала приводить себя в порядок и готовиться к решающей фазе сражения. Стремясь не дать вдвое более многочисленному русскому войску охватить себя с флангов, шведские военачальники растянули линию, создав между батальонами промежутки в 50 метров. Но они еще твердо верили в победу.

Отборные шведские гренадеры (каролинеры) не раз выигрывали битвы в Европе своим яростным натиском. На мощь их всесокрушающей атаки и надеялся Карл XII. Его, однако, ждало горькое разочарование.

Наступление шведской пехоты, встреченной дружным пушечно-ружейным огнем, не достигло цели. Хотя в некоторых местах на левом русском фланге ей почти удалось прорвать наш фронт, Петр вовремя направлял на опасные участки резервы. Одну из контратак царь возглавил лично и едва не погиб: вражеская пуля попала ему в шляпу. Но натиск противника был отражен.

В свою очередь контрнаступление русской гвардии и других закаленных в боях полков на правом фланге привело к бегству шведов. Их центр оголился. Два батальона из его состава вскоре были окружены и уничтожены. Другие шведские пехотные и кавалерийские части тоже стали пятиться назад. К 11 часам это отступление перешло в повальное и беспорядочное бегство.

Остатки шведской армии под огнем вновь занявших линию редутов русских пехотинцев бежали в лагерь. Там они, насколько могли, реорганизовались и двинулись прочь от Полтавы к берегу Днепра. Карл с Мазепой уже оставили армию, спеша ускользнуть от возможного плена. Вместо сдавшегося на поле боя Реншильда король поручил командование разгромленным воинством Левенгаупту.

Петр не сразу организовал преследование разбитого врага. Только вечером он отправил вдогонку шведам конницу. Она настигла противника на берегу Днепра у Переволочной. Тут Левенгаупт предпринял беспрецедентный опрос солдат на предмет их готовности сражаться. Видя общий моральный надлом, генерал объявил о капитуляции, которую принял у него Меншиков. В плен сдалось 16 тыс. шведов. Грозная еще недавно армия Карла XII прекратила свое существование.

Значение победы

Полтавское сражение относится к числу тех немногих битв, которые круто изменили ход истории. Швеция после поражения под Полтавой никогда уже не оправилась, превратившись из грозной для всей Европы империи (хоть и относительно небольшой) в обычное региональное государство.

Россия же заняла место доминирующей на севере Европы державы. После победного окончания войны, главным эпизодом которой стала Полтавская битва, Петр Великий провозгласил империей Россию.

Авторитет Русского государства после Полтавы сразу взлетел на невиданный до этого уровень. С Россией стали стремиться заключать союзы. Вышедшие из войны со Швецией Дания, Польша и Саксония вновь примкнули к России, но уже на правах младших союзников.

Петр смог утвердить страну на балтийских берегах и начал строить парусный военно-морской флот, быстро ставший сильнейшим на Балтике. Немедленно оживилась морская торговля, значительно пополнявшая казну государства.

Русская армия, удостаивавшаяся после поражения под Нарвой неприкрытых издевательских насмешек, после Полтавы стала почитаться грозной силой. Весьма интересен следующий эпизод продолжившейся Северной войны.

В 1713 году шведский генерал Магнус Стенбок успешно оборонял от саксонско-датского войска город Фридрихштадт, что на севере Германии, в земле Шлезвиг-Гольштейн. На помощь союзникам пришла русская армия во главе с самим Петром I. Позиции шведов были почти неприступны, так как к ним вел лишь один путь по плотине, а вся местность вокруг была затоплена.

Петр решил атаковать противника и сам подготовил диспозицию боя, но его союзники посчитали атаку безрассудной и отказались в ней участвовать. Петр начал наступление только своими силами. Шведы приготовились к обороне, но вскоре узнали, что перед ними не датчане и саксонцы, а русские. И они не приняли боя, бежав с позиций, хотя потеряли всего 13 человек убитыми! Еще 300 шведов без боя сдались русским в плен! А ведь в начале войны такое было совершенно немыслимо!

Полтавское сражение прочно вошло в народную память. До сих пор, говоря о чьей-либо личной катастрофе, нет-нет, да вспомнят русские люди старинную поговорку: «Пропал, как швед под Полтавой!». Ни о какой другой великой выигранной нами битве таких поговорок нет. А значит, Полтавская победа стоит первой в этом славном ряду!